Хранительница. Ученица мага - Страница 71

— Присаживайся, Ликочка. Сейчас чайку на травах попьем да со свежим медком. — Купец выставил на стол огромное блюдо свежайшего меда в сотах, а к нему большую краюху белого, еще теплого хлеба.

Я вспомнила, что, выезжая из Академии, даже перекусить не успела, и руки сами потянулись за лакомством.

— Так что у вас здесь произошло, что вы надумали закрываться? Вроде бы мирно жили, никого не опасались, а тут на тебе… — Отрезав ломоть хлеба, я положила себе на тарелку кусок янтарного меда в сотах, стараясь аккуратно выковырнуть оттуда застрявшую пчелку.

— Не знаю, с чего и разговор начать. Странное что-то у нас происходит, а что конкретно, пока никто не поймет. Может, помнишь еще господина Переса — портного нашего? — Дождавшись от меня утвердительного кивка, купец продолжил: — Здорово ты тогда ему помогла, дочка. Очень уж он тебя хвалил, велел привет передавать, как увижу, и просил, чтоб ты в гости к нему наведалась. Но не о нем речь. Может, ты и не знаешь, но на той же улице жил еще один портной, мастер не из последних, хоть и с гнильцой человек, я тебе скажу. Господин Клюка его звали. Так вот, совсем недавно произошло что-то странное в его доме. Как-то поутру, не дождавшись своего господина, служанка зашла к нему в комнату и увидела на полу только кучку черного пепла, словно что-то или кто-то выжег его дотла. Да так аккуратно, что даже одежда не пострадала. А когда стали перебирать все события, соседи припомнили, что видели накануне вечером, как к нему заходил один странный господин. Сам весь в черном, в шляпе, надвинутой на глаза, приехал в закрытом экипаже и очень быстро отбыл. Самое интересное, что служанка его не видела и ничего сказать об этом посетителе не может.

— Ну и что здесь такого странного, кроме самой смерти портного? Может, это был какой-нибудь клиент, который не захотел афишировать свой приход, и ничем с этим случаем не связанный?

— А дело в том, что было еще несколько подобных случаев в разных кварталах, и почти везде перед смертью кто-нибудь видел странного господина в черном. По городу начинают расползаться нехорошие слухи, словно в Вассариаре появились последователи Ордена Хаоса. Так это или не так, но я от греха подальше решил хозяйство от чужих оградить. Все дела я теперь веду только в лавке и с обязательным присутствием своих помощников.

— М-да-ам, интересные у вас здесь страшилки творятся. А у нас в Академии ничего такого не слышно.

— Да кто ж вам, первокурсникам, будет о таком рассказывать? — Всплеснув руками, Махлюнд налил мне полную чашку ароматного чая на травах. — Ты бы сама была поаккуратнее, что ли…

— Да кому я нужна, у меня же ни лавки, ни дома, ни хозяйства нет! А в Академии до нас и родная мама не доберется, не то что какие-то недоброжелатели, — преувеличенно бодро рассмеялась я, постаравшись своими словами успокоить купца.

А сама задумалась. Ведь странный медальончик у этого самого злосчастного портного, отбывшего на тот свет, я своими глазами видела. И то, что он напичкан очень неприятной магией, тоже опознать сумела, вот только купцу мы с господином Пересом решили о той ночи ничего не рассказывать. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. А теперь, оказывается, есть предположения, что это происки Ордена Хаоса. Насколько я помню, именно его мне предлагали опасаться, и я как-то не предполагала, что наша встреча может состояться настолько быстро. Но раз их приспешники, или адепты, или кто там у них есть, шныряют уже непосредственно в Вассариаре, то мне может грозить реальная опасность! Та-ак, надо как-то побыстрее уже определяться с наставником, а то все посиделки со студентами, да попойки с друзьями, а здесь, оказывается, уже и жареным начинает попахивать.

— Господин Махлюнд, спасибо большое за чай, я бы и еще посидела, но меня там уже Прошка заждался, наверное. — С сожалением отставив пустую чашку, я поднялась из-за стола. — Я, собственно, зачем пришла — мне бы опять телегу одолжить. Нас сегодня из Академии отпустили припасы пополнить, вот мы и пополнили, теперь бы еще их до места назначения довезти…

— О чем речь! Сейчас распоряжусь, а ты пока посиди чуток, выпей еще чашечку чая да медком закусывай. Мед-то у меня знатный, со своих ульев. — Ласково улыбаясь, Махлюнд подал мне еще одну чашку дымящегося чая, и я не смогла устоять, посчитав, что время у меня и впрямь еще есть. Пока выкатят телегу, да пока коня запрягут…

Как оказалось, времени у меня было не так уж и много. Я еще не успела допить свой чай, как вошедший Михась сообщил, что возница уже готов выезжать. Поблагодарив Махлюнда за вкусный чай и пообещав навещать его почаще, я уселась на телегу и помахала рукой:

— Я отправлю ее обратно сразу же, как только доставим охотничьи трофеи в Академию.

Вскоре мы уже были на месте. Вот только на этом самом месте были не мы одни, но и несколько всадников. Заметив их еще издалека, я скомандовала вознице — мальчугану лет двенадцати — ехать потихоньку за мной, а сама поспешила вперед. Подъехав ближе, заметила, что среди пятерых всадников богатством своей одежды и убранством коня особенно выделяется один. Видимо, он и был у них здесь за главного, судя по его поведению. Эти шестеро были так увлечены, что заметили меня только тогда, когда я подъехала к ним практически вплотную. Зато я смогла услышать их последние слова и рассмотреть, что же так заинтересовало благородных господ. А заинтересовал их ни много ни мало — мой Прошка и та гора дичи, которую он добросовестно охранял. Причем за время моего отсутствия она еще увеличилась за счет трех зайцев, пяти куропаток и какого-то мохнатого то ли барана, то ли козла, как следует разглядеть это животное я не смогла. А тем временем благородные господа развлекались на всю катушку. Сообразив, что бесхозный трарг почему-то не может отойти от добычи, они по очереди стреляли из луков по нему, смехом комментируя каждый неудачный выстрел. А то, что все они были неудачными, я поняла, увидев истыканный стрелами ствол дерева, под которым стоял Прошка, и еще целую кучу изломанных стрел, валявшихся под его мохнатыми лапами. Последнюю стрелу, которую запустил знатный вельможа, мой трарг держал в зубах. Заметив меня, он выплюнул эту стрелу и нарочито наступил на нее лапой, после чего послышался хруст.